Семя и всходы - Страница 37

Несмотря на очень высокий интеллектуальный потенциал земной группы, Руду всё же ошибся, определяя возможные сроки основной учёбы. Со времени выхода из «кошачьей» аномалии прошло уже три месяца и восемь дней

Поскольку, затягивать процесс получения землянами профессии пилотов «средняков» Руду не собирался , то уже в первом прыжке место пилота - стажёра занял Леонид, с тем, чтобы сразу после получения заветной отметки о профессиональном росте, улечься в операционный медкомплекс для долгожданного полного восстановления здоровья с частичным омоложением и регенерацией утерянной некогда конечности.

Перед самым прыжком, Александр уже знакомо помедитировал, и «подтвердил» переход. Затем он сделал какие то записи и , даже, зарисовки на листке пластика, изготовленного дроидами под руководством Брату. «Озадаченный» Алексом искин, смог, после непродолжительных опытов, создать солидную пачку таких листков, почти полностью повторявших свойства писчей бумаги, только, записи, сделанные им же сотворённым фломастером, можно было многократно удалять смоченной спец составом губкой и использовать листы вновь. Свернув пластик вдвое, на подобие тетрадного листа, Алекс отдал его капитану, предложив ознакомиться с написанным после получения первых результатов предварительного определения статуса системы прибытия. Руду с трудом подавил желание развернуть листок немедленно, положил его на край голопанели и придавил планшетом.

Переход занял шесть часов, и довольный Леонид, заполучив заветную отметку о профессиональном росте, отправился в медотсек, чтобы целую неделю, по его словам, «притворяться повреждённой ящеркой».

- Не увлекайся там, а то кроме второй ноги как бы хвост себе не отрастил, - напутствовал его пришедший проводить товарища Виктор: -.То - то «щемить» будет удобно! Затем, он грустно посмотрел вслед ушедшему, поскольку для него обретение второй ноги опять откладывалось на неопределённый срок.

Доклад искина по статусу системы прибытия показал наличие в ней четырёх планет «марсовых» размеров с крайне разреженными атмосферами и одного газового гиганта, размером с Сатурн, на самой дальней от звезды орбите. Астероидных поясов в этой системе не имелось. Алекс показал Руду на придавленный планшетом листок пластика, о котором капитан, в напряжении завершающей стадии прыжка, уже подзабыл. Развернув листок, Руду оцепенело уставился на нарисованную на нём точную схему системы прибытия. Не ней были изображены все планеты, с достаточно верно указанным соотношением масс планет, и довольно точно определённым удалением орбит от центрального светила. Преодолев, наконец, невольный ступор, капитан поднял глаза на спокойно ожидавшего его реакции Александра и только открыл рот для неизбежного вопроса, как был бесцеремонно остановлен, несомненно отслеживавшим происходящее, Брату:

- Настоятельно рекомендую капитану отложить обсуждение моих литературных упражнений на более поздние сроки. А также, подтверждаю свою рекомендацию - всемерно учитывать мнение специалиста Александра, как возможного интуита, при выборе дальнейшего маршрута.

Алекс молча отобрал у Руду листочек и приготовленной заранее губкой стёр с него нарисованную схему. Нефу, тоже успевший рассмотреть рисунок на листочке, сидел в ложементе второго пилота, уставившись невидящими глазами в голопанель и задумчиво потирал переносицу.

Следующим пилотом - стажёром стал Виктор. Давая возможность не члену экипажа получить профессию пилота, Руду действовал исключительно по принципу - «семь бед - один ответ». Его могли в итоге серьёзно наказать за это, но без возможности управлять кораблём, способным совершать гиперпереходы, вся затея с «вольным стрелком» в своих рядах теряла смысл. В предстоящем прыжке необходимо было решать более сложные навигационные задачи. Имелось сразу три, достижимых в гиперпрыжке, «разрешённых» системы по нужному общему вектору перехода. Капитану надо было выбрать более подходящую. Одну систему, как кратную, Руду исключил из расклада сразу. Из оставшихся выбрал, видимую под меньшим углом к плоскости эклиптики системы старта.

Алекс медитировал трижды, продолжительностью до получаса, и выглядел после каждой попытки изрядно измотанным. Правда, он быстро восстанавливался и вновь входил в транс. Наконец, он завершил действо и, начертив схемы на трёх листах, сразу молча предложил их вниманию капитана. В системе избранной для перехода Руду, судя по итогам медитации их интуита, была одна планета, чуть поменьше Земли и размытое облако, которое Алекс обозначил как пылевое или мелкометеоритное. Ниже надпись - «Возможные проблемы для эффективной работы грависов». А самое главное - угол между плоскостями эклиптики систем старта и прибытия Алекс определил почти в семьдесят градусов, то есть, вектор ухода с предполагаемой системы прибытия уводил резко в сторону от желаемого направления. Вторая из «разрешённых» систем, по данным Алекса, вообще не имела планет, и прыжок к ней на крейсере с недостаточным запасом топлива мог стать смертным приговором экипажу.

И лишь кратная система выглядела на схеме вполне «прилично». Основное светило в звёздной паре превосходило по массе Солнце примерно в десять раз, а его партнёр - коричневый карлик, лишь в пять - шесть раз превышал массу Юпитера и по сути вращался вокруг более тяжёлой звезды, практически в её плоскости эклиптики, по слабоэлиптической орбите, как дополнительная, очень массивная планета , только, на значительно большем расстоянии, чем шесть планет системы главной звезды. Возможный уход из той системы вполне устраивал по направленности вектора. Руду, почти с тоской ещё раз просмотрев нарисованные на листочках схемы и утвердил кратную систему, как цель перехода! Викту начал выдачу навигационных заданий искину. А уже через шесть часов крейсер «вывалился» из гипера в системе, точно соответствовавшей описаниям Александра. Нервы капитана не выдержали и он объявил экипажу суточный перерыв в переходе.